Безыскусность этих стихов уберегает их от искусственности. Переживания, которыми с нами с сознательным доверием делится поэт, не надо «раздевать», снимая слой за слоем шелуху выморочных, кокетливых накруток.
Душа (если вспомнить Маяковского) – здесь вытащена, растоптана и, окровавленная, дана, как знамя. Внахлёст и по факту. Если раздеваться – то не до голого тела, а прямо до голого сердца – таким мне видится сквозной, пульсирующий, электрический месседж, в котором острая, чистая, отфильтрованная эмоция лежит в основе прямого лирического высказывания, исповедального «я-говорения».
Почитаешь несколько подряд и хочется сбегать на кухню – попить водички. Для меня такое эмоциональное воздействие показательно.
Константин Комаров
(поэт, литературовед, литературный критик)
Книга иллюстрирована талантливыми художниками.
Книга высылается с автографом автора.
Тираж очень ограничен. Поспешите приобрести для себя или в качестве подарка друзьям и близким, ценящим сильную поэзию.
ЦЕНА (включая пересылку по почте):
Израиль: 99 шекелей
Европа: 29 евро
США: 35 долларов
Книгу можно теперь приобрести и на концертах со значительной скидкой!
Информацию о том, как можно заказать книгу, можно получить заполнив форму заказа. Мы свяжемся с вами!
На твоей глубине тишина,
И никто не придет,
Не поможет вдохнуть
И не даст кислорода взаймы.
Один парень сказал, что любовь,
Это то, что живет,
Но никто не запомнил где,
Так и ходим с весны до зимы.
На твоей глубине идет снег,
И целуют, как пьют.
От озноба несказанных слов
Спиваются в хлам.
Мне не выдержать рядом с тобой
И пары минут,
Если ты не отменишь время
И не отпустишь к чертям.
Здесь сбываются имена,
И негромкие «да»
Доверяют касанию жизнь
Или выключить свет.
Здесь по берегу тенью сутулой
Ходит беда,
Проверяя на прочность
Каждое хриплое «нет».
На твоей глубине тонкий лед, -
Чуть надавишь - и вниз...
Тот, с прищуром, все знает,
Он держит фитиль у огня.
Каждый раз все сначала:
Кисти, бумага, эскиз.
Один парень сказал,
Может быть про тебя и меня?..
Ты - моя повесть о счастье на грустный мотив,
Никто не хотел быть частью чужого пути,
И ты расстегнул мне небо, как кофточку на груди,
Отсыпал в ладони света, молча кивнул: "Иди"...
И знаешь, мне повезло: с попутками и забыть,
Как бьется в закушенный рот тугое желание выть.
Как блики огня и тел пляшут на потолке,
А ты очень точно знаешь, что те, кто с тобой, не те.
Дороги, причалы, молитвы, забытые адреса,
Никто не хотел, но свыклись видеть по голосам,
Читать по губам, молчать о больном, не оставлять улик.
И в общем уже не важно, кто из нас первый привык.
И в общем уже не важно, зачем нас спаяли в одно,
Такими как я бьют цепи и открывают окно,
Такими как ты взрослеют, спускают на воду в срок.
У повести есть начало, история и эпилог...
Это как не прятаться от дождя,
Бежать по лужам, зная что смотрят вслед.
Как поймать первый влюбленный взгляд,
О котором мечтал ночами долгие тысячи лет.
Это ехать ночью на поезде,
Выйдя за хлебом, с билетом в один конец.
Это твоя рука на поясе,
Рвущая ткань, после криков: расходимся, все, пи..ец.
Это как в молоко все время,
А потом с лету в яблочко, зло и легко.
Как когда ты никем не был,
А потом оказалось, что был, - просто тихо и глубоко.
Это все поверили, что тупик,
Но ты бился о стену и выход нашел.
Это твоего ребенка первый крик,
Первый смех и первое: "вернусь вечером, я пошел".
Это во сне летать и проснуться,
Точно зная зачем тебе выросло два крыла.
Как набрать твой номер и улыбнуться
Тому, что есть у кого спрашивать: «Как дела?»
В краю оголтелой любви к царям
И вечно-довольных нищих
Мы привыкаем звонить друзьям
Только когда днище.
Мы привыкаем смотреть вперед
Редко и исподлобья:
Ведь небо не в счет, и люди не в счет,
Они ничего не стоят.
В краю длинноногих придворных дам
Гвардейцев и серых принцев,
Видевших Лондон, Париж, Амстердам,
Вену, Брюссель и Ниццу,
Мы - как двужильные бурлаки
С лямкой на полгрудины:
Работай, рожай, молчи, терпи.
Ты - чернь, ты - сырье, милый!
В краю позолоченных куполов
И стариков за гранью
Бедности, за гранью слов
Мы привыкаем... Мы привыкаем
Не верить и не просить ни о чем,
Знать, что нам здесь не светит.
И только порой подставляет плечо
Извилистый бок Исети...
Я на твоей стороне, даже за гранью тьмы,
Прожилками тонких вен, криком ночной совы,
Редким "ну как ты там", веткою об стекло.
Тьма затопила дом, свет опустился на дно.
Ты у меня внутри, сколько бы ни рвалось,
Кто бы ни забивал в души нам чёрный гвоздь
Ненависти и вранья, страха, предательства, слез,
Я никуда не уйду, я - вопль, который врос
В горло, под ребра, в мозг. Я - крик, который молчит,
Пока рисуют картинки твоим глазам палачи,
Пока под орущие гимны, ведут страну на убой,
Я на твоей стороне, страшной, больной, слепой.
Здесь снова нельзя дышать, думать и жить нельзя,
Но мой голос похож на твой, у дочки твои глаза,
И сколько бы людоедов ни породила тьма,
Я на твоей стороне, мам,
Ты
Моя
Сторона...
We use cookies to analyze website traffic and optimize your website experience. By accepting our use of cookies, your data will be aggregated with all other user data.